Личностные особенности
Тяга к сладкому родилась еще в момент их создания - некоторые из волокон, что являются тканью для их кожи, состоят из задеревеневшей сладкой ваты, но нет - под дождем она не тает.
Тяга друг к другу - близнецы иногда сравнивают себя с вселенским генератором тепла. вернее, им хочется верить в это великое и светлое, что просыпается лишь в те моменты, когда они вместе.
Страх потери - невообразимый, всепоглощающий. Природой в них заложена эта черта, потому как погибнут они благополучно друг без друга. Нет, не лукавство это - чем больше близнецы проводят в отдалении друг от друга, тем более и более холодеют их тела, остывают сердца. Ежели они не воссоединятся, то могут замереть навечно статуями. Такое уже как-то случалось, пришлось Кроликам выходить на встречу своим подопечным.
Что касается индивидуальностей, то Лу больше склонен к оптимизму, нежели Ли, а Ли легче сохранить невозмутимость в той или иной ситуации.
Не смотря на то, что голод в сим мире не ощущается, никто не запрещает живущим тут баловать себя чем-то съедобным. Лу  предпочитает кислое, а вот Ли с большим удовольствием стащит сладкое. Так же можно отметить тот факт, что чаще и охотней на контакт идет Лу, нежели Ли.
Биография
Черный и Белый Кролики существовали еще до сотворения Парка, как вы можете догадываться. Эти два существа явились на свет из ниоткуда, когда-то запредельно давно и баловству их, в попытке себя развлечь, не было предела. Создавались новые игрушки, новые миры и вселенные, конечно же, со временем, им надоедало присматривать за своим детищем и посему, они решили создать Близнецов, которые будут как замены их полноценные, волю их выполняющие. В каждом мире у них есть своя такая пара, поэтому и Парк исключением не стал. 
Лу и Ли появились на свет в тот же миг, когда замерло время, когда провал поглотил парк и окружил его волшебным покрывалом ночи. Существа, родившееся в Парке стали, в отличии от всех остальных, не пленниками его, а блаженными детьми, которых Кролики тут же применили к делу. Они, меняя свой облик, выступали в качестве заводил и подстрекателей - каким бы белым не был Белый Кролик, все делается забавы ради.
Когда же начали появляться иные миры - отель, цирк и театр - Кролики, наделили Близнецов связкой ключей - какую бы дверь этими ключами не открывали, она приведет в Отель, Парк, Театр или Цирк. Предусмотрев случай хищения, волшебное свойство было привязано к энегии Лу и Ли - ключи отворяют двери, но вытягивают с них большой запас энергии. Если же обычный человек попробует обокрасть их, воспользоваться хитрой придумкой Кроликов, то умрет тот на месте, потому как не хватит у него сил, чтобы выдержать переход.
Лу - порождение Черного Кролика. Ли - Белого.

Пробный пост

Ли

Всё, что видел Даниэль – темнота. Он только чувствовал, как беспокойное сердце рвётся из грудины, пытаясь переломать стальные прутья рёбер. Хоть бы не остановилось, плюющее остатками густой крови, чей запах бы приторной гнилью ударил в нос. Тихий шорох вдоль сырой стены – это пальцы коснулись штукатурки, которая поспешила упасть под ноги. Он ещё этого не знал наверняка, только догадывался. Опираясь плечом на стену, юноша встал на колени, не решаясь открыть глаза, ещё не время для этого, будто отсутствие зрения поможет защититься, как когда дети прячутся от монстров под своё тёплое одеяло, гарантирующее высший уровень безопасности. Воспринимая мир на уровне ощущений, он откуда-то был уверен в том, что находится на каком-то пепелище, месте отчаянных криков и массовых смертей, переломанных костей и гнилого мяса. И где-то здесь бродят жадные до падали костлявые вестники опустошения и покоя – они похожи на ловчих псов, но их кожа туго натянута, лишённая шерсти и липкая от проступающей сукровицы, а морды, с крысиными бусинами чёрных глаз, остервенело, тыкаются своими влажными носами в землю, послушно следуя туда, куда ведёт их запах.  Грязные, вонючие куски мяса. Им действительно это нравится?
Острая молния боли пронзила лодыжку, поднимаясь вверх по ноге, иногда у Блатта случалось нечто подобное. Наверно, больные кости. С трудом разлепив глаза, он узнал это заброшенное помещение, но даже при сильном желании, Даниэль не мог понять, как очутился здесь. Ему уже приходилось бывать в этой скромной резиденции ада, но когда? И что это за место?
Под толстым слоем серого пепла можно было увидеть потрескавшийся от времени бетон, за годом год хлебавший чью-то кровь, не брезгуя бурлящим жиром. Но отчего-то юноша не боялся, он знал, что уже мёртв. Блатт ничего не может предложить этому месту взамен, хотя одна из собак жадно впилась в его ногу, обдирая мясо со стальной берцовой кости.  Так вот почему болит. И стоило только выдать скудные подобия мыслей, как псина отступила, будто поняла, что ошиблась и сегодня Даниэль не добыча. Сегодня он совсем в другом ранге. Только в каком?
Прислонившись ухом к серой стене, парень прислушался, будто она пульсировала, живя отдельной жизнью. Все действия совершались интуитивно, на каком-то подсознательном уровне, как и это место, под_сознанием, оно давно там пряталось, в закромах, хищно скаля зубы на свежие души. А у Блатта есть душа? Как понять, что у тебя нет души? Или если её нет, то ты этого не заметишь? Такое очаровательно-опасное и безжалостно-прекрасное, каким отчаянным надо быть, чтобы прожить здесь всю оставшуюся жизнь? Долго ещё жить? Он вообще жив? Мёртв, давно решил.
Сколько бы времени он ни слушал, с какими бы тональностями ни молчал, а оказалось, что стены вовсе и не было, плод воображения, изрядно выцветший картон потрёпанных декораций, в этом холодном помещении не хватало ровно одной стены для полной изоляции. Продолжая стоять на коленях, Блатт дотянулся рукой до той границы, где начинает расти трава, чтобы выдрать эту сомнительную, погибающую растительность из земли и жадно втягивать воздух ноздрями, не чувствуя запахов. Он хватал всё, что попадается под руки: кости, пепел, мясо, почти засохшие травинки, он зарывался лицом в свои грязные ладони, в паническом ужасе пытаясь ухватиться за любой запах, который сможет почувствовать. А что если он не чувствует запахов от того, что не может дышать? Даниэль всё бы отдал за холодный аромат горячо любимой магнолии, прямо здесь, в этом покинутом богом месте. Может это чистилище?
Юноша не против, если кто-то возьмётся за чистку его души. Пусть только твари не приходят, они итак обгладывают каждую мысль, отдавая взамен вопящее от ужаса отчаяние. Они же так делают? Кто за ними следит?
Где я? Я умер? Кто я? Кто они? Почему они? Бог существует? Зачем так? Я жив?
Найдите меня. Просто найдите. А дальше я сам решу.

Лу

Если в тебе есть хоть капля разума - отвернись. Закрой глаза и прекрати дышать!
Сгинь! Покинь это место. Остается один вопрос - как?
Опасаюсь, мой малый, что на этот вопрос ответа нет, люди сюда приходят, скапливаются, складируются в ямы, засыпаются останками себе подобных и единственным спасением остается тишина. Там, под грудой тел не слышно воплей новообращенных и воя безглазых собак, который проникает в останки твоих внутренностей и особым тембром начинает их тревожить - внутри тебя все ходит ходуном, подрагивает до противного и кажется - вот-вот взорвется, вот-вот конец наступит.
Потревожит тебя эта мысль, потешит. Порадует, да по голове погладит, а потом бросит тосковать по смерти средь гнили тел, надежд и мыслей.
Я лишь нахожу новичков, смотрю в их потерянные глаза и стараюсь облегчить страдания, мысли очистить и провести по пути меньших страданий к мукам вечным, одно лишь спасение - безумие. В нем есть шанс оставить рассудок и окунуться в блаженство, но осмелишься ли ты?
Отчаешься ли до такой степени?
Когда смотритель Ярмарки приходит - все вокруг затихает в блаженном предвкушении. Смотритель несет за собой лишь безграничное отчаяние, которым и питаются эти земли. Им всегда мало, поэтому они, разевая свои пасти, проглатывают несчастных из привычных реалий. Тут нет ни пищи, ни воды, ни воздуха толком - этот мир поддерживает жизнь просто потому что ему это необходимо. Этот мир делает все для того, чтобы вы жили.
Готовы к путешествию?
Увы, никого не волнует ответ.
Смотритель ступает босыми ногами по траве цвета запекшейся крови, бледная кожа и белое одеяние до колен покрыты багровыми разводами, на предплечье видно прогнившую плоть и волосы, что были когда-то белее снега, испачканы в грязи. Тут нет воды - умывается сей когда-то ангел кровью, что течет в местных “водоемах”. Подойдя к прибывшими, Лукас присел на корточки и внимательно посмотрел - а глаза-то дурные. Белок изошелся лопнувшими капиллярами, радужка давно выцвела, оставляя от себя на память лишь выцветший синеватый круг. Он наклоняет голову на манер любопытной вороны. Кажется - сейчас кинется, заклюет, через ухо вытащит мозг из черепной коробки.
Боишься? Поверь, это было бы самым добрым для тебя исходом.
- Путник - Смотритель приветствует, протягивает руку, на которой мяса-то нету. Словно кости обтянутые кожей. Все мышцы, сухожилия - все съедено временем и отчаянием.
Лу щурится, потому что где-то там, позади прибывшего вспыхивает красная точка и пылает, бурля и надрываясь истошный криком - если присмотреться, то можно видеть людей, что пытаются выбраться из ловушки, тянутся к деревьям, плачут, молят о помощи, но нет им спасения. Любой, кого коснется сие существо - будет затянуто и обречено на вечные муки. Поэтому, не дожидаясь реакции новичка, Лукас хватает его за руку и тащит в сторону.
- Смотри! - Смотритель поворачивает человека в сторону ужасного зрелища - тявкающая собачка рвется ухватить кого-нибудь за руку, что торчит из шара, но, стоило Существу приблизиться к несчастной псинке, как в центре его разверзлась пасть, откуда длинный язык, усеянный присосками, выскользнул молнией и схватил существо. От мохнатого только визг в воздухе повис, нагнетая, разрастаясь. Последний осознанный вопль, как ударная волна, раскатился и ударил в грудь так, что на ногах тяжело стоять стало, а шар, оставшийся довольный уловом, удалился так же быстро, как возник.
Вокруг вновь тишина. Подозрительная, тяжелая. А цепкие, тонкие пальцы так и держат новичка за плечо, чтобы тот далеко не делся. Ему предстоит много узнать, много познать. И еще большее потерять.