Соломенные колени упираются в жесткий пол гримерки, а тряпичные кисти сжались в кулачки и сложились в молитве. Кому?
Создателю. Покровителю. Отцу.
Джеку не нужен был грим - краска на его лице еще не потрескалась, ведь он был создан совсем недавно. Сегодня.
И сегодня он хочет получить ответы.
Забавные существа эти люди - пытаются познать смысл жизни, найти ответ на вопрос *почему* и *зачем*. У Джека был лишь один вопрос - как?
Сейчас он чувствовал себя ребенком, каким, по сути, и был. По сути, но не по образу мышления. Новорожденный не просил бы наставления у отца со слезами на глазах и стоя на коленях. Молчаливая молитва - самая неистовая молитва.
Но не было ответа. Даже намека, дуновения ветерка - не было ничего. А между тем слышался топот силачей, нездоровое хихиканье чокнутых клоунов, рык тварей, что были готовы выступать. Ждали лишь его. Джека.
Отчаянье сменилось решительностью. Пусть и не очень твердый на ощупь, но твердый в своих решениях, Ламент поднялся и, поправив бант на своей шее, гордо вышел из этой каморки.
Взгляды всех и каждого устремились на него. С какой-то радостью. С какой-то ... надеждой?
Все окружавшие его циркачи были такими же, как он сам. Они знали, зачем они здесь, но не знали, как им оправдать свое существование, которое началось лишь несколько часов назад. Они что, ожидали от своего конферансье наставления?
Увы, ребята. Никаких наставлений. Чему вас может научить ребенок, что и вы?
Молча прошествовав между уродцами, которых Джек воспринимал исключительно как своих братьев и сестер, он остановился перед выходом на манеж. Здесь кончалась ковровая дорожка и начиналось полотно арены. Граница между ничем и чем-то. Это был символичный момент - Джек, выходя в новый мир, отрицал все свои сомнения. Был ли он готов к этому?
Нет.
Но он сделал шаг вперед - самый сложный шаг в своей недолгой жизни. Следующие были легче, так как  ступив на сцену, он изменился вмиг не только внешне, но и внутренне. Широкая улыбка от шва на левой щеки до шва на правой, пружинистая походка и свободные телодвижения. Радость не только на лице, но и в сердце. Хотите представления? Будет вам представление.
-Леди и джентельмены! Дамы и господа, мальчики и девочки любого возраста! Добро пожаловать в наш новый дом. Я очень ...
Трибуны были пусты. Абсолютно. Не было никого. Никто еще не успел придти в новый цирк - о его существовании еще никто даже не догадывался.
Растерянность - лишь толика того, чего сейчас испытывал Джек. Улыбка потускнела и исчезла совсем, руки опустились, а гордо выпрямленная спина согнулась, словно под тяжким грузом.
Никто их не видел. Никто не оценит их трудов.
Конферансье перевел взгляд на своих сестер и братьев, что смотрели на него из темноты закулисья. Знают ли они? Навряд ли. Будут ли они продолжать выступать для пустого зала?
Да, если так скажет конферансье. Сейчас нужно быть твердым и уверенным, каким ты вышел на этот манеж. Менять маски прямо на сцене нельзя. Джек глубоко вздохнул. И с этим вздохом он словно вновь расцвел в веселого и жизнерадостного конферансье, каким он сейчас должен был быть.
-Вы хотите веселья? А кто сможет развеселить вас больше, чем наши клоуны-близнецы - Так и Тик!
Шоу продолжается. И шоу когда-нибудь закончится. И Джек будет жить с ним от начала и до конца в его доме. В его тюрьме, полной веселья и радости.